Норильск — город суровый. Всего 300 км к северу отделяют его от Северного полярного круга. Полярную зиму сменяют белые ночи, морозы под 50 с ледяным ветром, непроглядный туман и короткое дождливое лето. Дома стоят на сваях, а под ними лишь вечная мерзлота, уходящая вниз почти на полкилометра. Но для полноты картины нужно еще и почувствовать, вдохнуть знаменитый норильский воздух: пыль пополам с дымом промышленных предприятий.

Да, первые впечатления оставляют искать лучшего...

Добраться зимой в этот северный край можно только авиатранспортом. Дорог, связывающих полуостров Таймыр с большой землей, нет. Погода настолько непредсказуема, что люди по нескольку дней ждут вылета. Бывает так, что прямо перед заходом на посадку самолет разворачивают обратно — аэропорт не принимает. По прилете у россиян сканируют паспорта, а у иностранцев спрашивают разрешительные документы. В остальном Норильск — обыкновенный и небольшой российский город.

Норильск получил свое имя от названия реки и гор, а они, в свою очередь, от названия шеста-пластины «норило», при помощи которого рыбаки-северяне до сих пор ловят рыбу. А норильчане по поводу происхождения названия шутят: «куда ни пойди, ветер всегда на рыло дует».

Из истории известно, что недрами таймырской земли пользовались еще в бронзовом веке: близ озера Пясино геологи обнаружили следы стоянки человека. В XVI-XVII веках медь норильских месторождений использовали жители заполярного города Мангазеи.

Известно, что возведение Норильского комбината и города велось силами политзаключенных ГУЛАГа. Много жизней тогда унес север.

Аналогов промышленному району «Норильск» в мире больше нет. Градообразующее предприятие — Заполярный филиал Горно-металлургической компании (в прошлом — Норильский горно-металлургический комбинат) — это главный кормилец всех жителей города и не только. На предприятиях «Норильского никеля» занято более 60 тысяч норильчан. Здесь ведется добыча цветных и драгоценных металлов — меди, никеля, кобальта, палладия, платины, золота, серебра — всего и не перечислить.

Экологическая обстановка в городе не внушает оптимизма. В рейтинге самых грязных городов мира, составленном американским экологическим фондом Blacksmith Institute, у Норильска седьмое место. Для сравнения, следом, на восьмой строчке — Чернобыль.

Тем не менее, более 200 тысяч человек живут здесь, работают, учатся, женятся, воспитывают детей, и большинство из них никуда уезжать не собирается. Что ни говори, а норильчане — нация особая, закаленная, сплоченная Севером.

Главное — продовольствие

Михаил Киселев: — Пока из Восточной Сибири в Норильск нет транспортных коридоров — самолеты не летают, а речные пути витиеваты и непрактичны.

Но северный край богат не только полезными ископаемыми и промышленными гигантами.

— Для северян малое предпринимательство имеет особое значение, так как дает рабочие места в условиях, когда свертываются градообразующие предприятия или на них происходят сокращения персонала, — в интервью «Капиталисту» рассказывает Михаил Киселев, исполнительный директор территориального объединения работодателей «Северные промышленники и предприниматели». — Именно частный малый и средний бизнес обеспечивает жизнедеятельность более 70% инфраструктуры города.

Большая часть предпринимателей Норильска работает в сфере продовольствия: главная задача — обеспечить город необходимыми продуктами.

— Наши предприниматели на отсутствие товаров реагируют быстро, сразу завозят, — в беседе с корреспондентом нашего журнала замечает Марина Тимошевская, председатель правления муниципальной общественной организации «Объединение предпринимателей Севера». — Но перебои с некоторыми товарами (молоко, овощи, яйца и т.п.) все-таки случаются, когда, например, неделями закрыты дороги и порт из-за метеоусловий. Главная проблема местных поставщиков — это, конечно, сложности с доставкой товаров с материка, а затем из порта в город. В период летней навигации, который длится максимум три месяца, нужно успеть завезти продукты долгого хранения. Зимой в основном авиаперевозки, отчего стоимость овощей, фруктов, да и других товаров подскакивает в два-три раза. Приходят и ледоходы, но их количество ограничено. Сейчас поставщики сотрудничают в основном с оптовиками из Красноярска и Новосибирска. Но, возможно, и иркутские производители заинтересуются нашим рынком.

Невысокие надбавки и цены как в столице

— Пока же из Восточной Сибири в Норильск нет транспортных коридоров — самолеты не летают, а речные пути витиеваты и непрактичны, — убежден Михаил Киселев. — Если говорить серьезно, то гораздо выгоднее взаимодействие с московскими и питерскими компаниями. У них самые низкие цены, разнообразные ассортиментные ряды практически по всем видам товаров и услуг, а доставка через Севморпуть обходится значительно дешевле, чем самолетом.

Казалось бы, район, где девять месяцев зима, ничего не растет и, кроме металлов, не производится, лакомый кусочек для столичных и западных крупных компаний. Тем не менее, ни одного именитого московского супермаркета в городе не замечено.

Как рассказала Марина Тимошевская, столичные сетевики провели анализ рынка и отказались входить на норильский рынок. Причина — жесткая конкуренция и невысокая торговая надбавка — 20-30%, москвичам же подавай 50%.

А в Норильске и так цены как в столице: хлеб — 45-50 руб., молоко — 45-50, яйца — 45, мясо — 300-500, колбаса — 400-1000, помидоры, свежие огурцы — 250, пиво — 40-45.

В то же время уникальные для северных условий предприятия пивзавод и мясокомбинат закрыты. Хорошо, что удалось пока сохранить заводы по производству хлеба и молока. Они — защита города на случай длительной непогоды.

Хлеб в Норильске действительно очень вкусный, даже на материке не всегда удается такой найти. А молокозавод работает на сухой продукции — молоко, кефир, йогурты, мороженое.

Озера забиты рыбой

По информации управления потребительского рынка и услуг, на одну тысячу жителей Норильска приходится 19 предприятий малого бизнеса. И доля их активности ежегодно растет.

— Вообще-то на местном рынке переизбыток товаров и услуг — все есть, — констатирует Марина Тимошевская. — Можно и нужно развивать теперь промысловые хозяйства. Сейчас лишь несколько артелей занимаются рыболовством и добычей оленей. Промысловики — в основном коренные народы Таймыра, находятся в тундре постоянно, работают на самих себя, ни о какой поддержке не знают, продают товар перекупщикам часто по очень низкой цене. А те, в свою очередь, его наценяют и перепродают в магазины. Нужно хозяйство, которое бы и вопрос с безработицей решило, и достойно труд промысловиков оплачивало.

Владелец одного из таких хозяйств — Юрий Лукс занимается промыслами и держит свою свиноферму. Недавно приобрел инкубатор, и в ближайших его планах выращивать гусят на одном из норильских озер. «Надо дать свободу фантазии народа, — уверен предприниматель. — Территория-то богатейшая, поменьше бы только бюрократии».

В беседе с корреспондентом «Капиталиста» Лукс поделился своими идеями по развитию бизнеса на Севере.

— В России промыслами серьезно уже давно никто не занимается, это белое пятно, — уверен основатель промысловой артели «Горбита». — Начнем с рыбы. Раньше на Таймыре были рыбозаводы, предприятия по выпуску консервов, а теперь все в упадке. Чтобы дело пошло на лад, нужна поддержка хозяйств, которые идут на освоение рыбопромысловых участков. 60% рыбы — это подледный лов. Сейчас озера, а их более 300, забиты рыбой, она становится мельче — кормовой базы не хватает. Надо ловить, чтобы сама себя не извела.

Другой вопрос: нет и людей, заинтересованных в том, чтобы делать деньги на рыбном промысле. Россия — богатая страна, кому нужны две-три тысячи тонн северной рыбы? А ведь она самая вкусная!

Но земля таймырская не только рыбой богата. В прошлом году здесь насчитали 40 тысяч нерп. Квот на отстрел нет. Теперь и этот промысел не нужен никому. А ведь если кожу нерпы выделать по всем правилам, то это будет очень дорогая вещь. Юрий Лукс вспоминает, как в Москве видел пиджак из китайской нерпы за шесть тысяч евро.

— Пробовал этим делом заняться, выбил квоту, нашел одну контору, которая занималась выделкой шкур. Но там все иголки на оборудовании поломали — не справились. Техника устарела, — сетует предприниматель. — Кстати, жир нерпы выводит радионуклиды, в Москве из него изготавливают лекарственные препараты, недешевые.

Тысячи голов деликатеса

А как про оленя не сказать? Это же местный деликатес, чистейшее мясо: никаких примесей вредных в нем нет. В советское время горно-металлургический комбинат на каждый промысел собирал охотников.

Сейчас же оленины даже нет в перечне продуктов для столовой Горно-металлургической компании. Причина в том, что не нашлось ни одного крупного предприятия, кто бы официально взялся разделывать мясо. А несколько частников — незначительный объем, которого даже для города недостаточно. К тому же 60% их оленины отправляют в столицу, так как цены очень велики.

Лукс уверен: нужны новые технологии переработки дикого северного оленя. Идеально, если предприятие будет размещаться на месте промысла — где отстрел, там и должны стоять модули для отсортировки. 40% оленины — это кости, а их перевозят за сотни километров. Из костей можно делать костную муку, из рогов — лекарства, сувениры. Безотходное производство.

Тонны шкур при отстреле сейчас выбрасывают, а раньше их засаливали прямо на промысле и отправляли в бочках в Испанию. Там из шкурок делали отличную кожу.

На одной из местных конференций по развитию оленьего производства свои технологии по выделке оленьих шкур под мутон демонстрировали англичане. У них получается настоящий эксклюзив. А ведь в год можно выделывать 20 тысяч тонн шкур оленьих, не забывая и про нерпу.

По утверждению предпринимателя, в этот бизнес иркутяне могли бы вложиться инвестициями. Дело выгодное, только подойти нужно с умом и терпением. И через три-четыре года будет устойчивый доход. Но пока нет желающих заниматься таким бизнесом серьезно.

Юрий Лукс предлагает обратить внимание и на сферу экстремального туризма. Норильск, да и весь Таймырский полуостров — идеальное место для тех, кто хочет испытать себя, увидеть места, где действительно нога человека еще не ступала.

Экскурсии по городу, бывшему Норильлагу, также могли бы заинтересовать многих. Сильное впечатление на людей, впервые оказавшихся здесь, производит промзона — будто кадры из фильма «Сталкер» или высадка на другую планету: высокие черные сугробы, многочисленные трубы и выглядывающие отовсюду промышленные строения, заброшенные девятиэтажки посреди тундры. А двери по обочинам дорог, ведущие в огромную трубу, по которой норильчане среди гор снега пробираются к своим дачным домикам?.. Это вам не турецкие пляжи.

Катерина Сухих

Иркутск — Норильск Фото предоставлены фотографами Норильска

ВЫВОД «КАПИТАЛИСТА»

Итак, суммируя все выше приведенные наблюдения, можно утверждать: поставки товаров первой необходимости, в том числе продовольствия, в Заполярье вряд ли стоит рассматривать как перспективное направление. А вот к развитию северных промыслов нужно присмотреться внимательно.

 

"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 3 (39) Май - Июнь 2010 года

• Число просмотров: 2109