Исай Самойлович (Самуилович) Дубников (1855, Могилев – 1928) прожил в Иркутске долгую жизнь. Занимался мануфактурой, галантерейной и крупчатой торговлей, владел минеральным заводом. Большая часть его купеческих интересов была сосредоточена практически в одном районе – на улице Ивановской (ныне – ул. Пролетарская). Здесь находились, а некоторые стоят до сих пор, принадлежавшие ему здания.

В одном из них располагалась торговая контора Дубникова. По соседству, но уже на арендованных площадях, в том числе и на Мелочном базаре (ныне – площадь Труда), действовали его магазины, где продавались канцелярские и письменные принадлежности, инструменты, дорожные вещи, галантерейные товары.

В дополнение к этим своим занятиям Исай Самойлович еще сдавал в аренду принадлежавшую ему недвижимость, причем предпочитал в клиентуру именно государственные учреждения и конторы. Так было надежнее.

Например, в двухэтажном каменном доме с пристроем на улице Ивановской (ныне – ул. Пролетарская, 9) располагались штаб Иркутского военного округа, управление по постройке Кругобайкальской железной дороги и еще ряд учреждений. Сейчас это жилой дом, на первом этаже которого располагаются кадастровая палата региона, полицейский участок и центр немецкого языка.

Те же арендаторы – подразделения штаба округа, управления по постройке КБЖД, а также частная гимназия находились в еще одном дубниковском двухэтажном каменном доме напротив – через внутренний двор – по ул. Трапезниковской. Эту усадьбу большей площади Дубников выкупил у купца М.В. Михеева. Сейчас данное строение (ныне – пер. Гусарова, 2) занимает иркутский областной кожно-венерологический диспансер.

Еще одно здание купца – двухэтажная жилая усадьба на углу Харинской и Ивановской (ныне – перекресток Некрасова и Пролетарской, 7) также дожило, правда, в совсем полуразрушенном состоянии, до наших дней. Но не пережило их – около года назад оно было уничтожено пожаром. Неизвестно, случайно ли загорелся этот памятник городской архитектуры, но сейчас на его месте активно строят новое здание современной архитектуры.

 

Занятие не по чину

Но все же несмотря на все вполне традиционные для купца занятия, Исай Дубников остался в истории Иркутска как один из тех, кто реализовал проект городского водопровода.

Устройством водопровода в Иркутске в начале XX века Дубников занимался не в одиночку, а вместе с инженером-технологом Р. Г. Кравцом и присоединившимся к ним читинским торговцем пушниной и мануфактурой, владельцем золотых приисков Исаем Моисеевичем Шлезингером. Этот купец первой гильдии внес на строительство иркутского городского водопровода около 200 тыс. рублей. Вместе они учредили Иркутское водопроводное товарищество.

И вот тут возникает резонный вопрос: почему купцы первой гильдии вдруг заинтересовались таким, можно сказать, не по их чину занятием – проектом проведения водопровода, который одно время на заседаниях санитарного совета города рассматривался только вместе с проектом городской канализации?

Формирование предпринимательства в Сибири и в Иркутске развивалось в рамках общих для империи процессов, но с добавлением некоторых, порой существенных перегибов в законодательстве.

В предпринимательство жители Сибири приходили из всех сословий, но наибольший процент – из мещан и крестьян. Наиболее предприимчивая часть мещанства переходила в ряды купцов, самые успешные – в ряды купцов первой гильдии. И среди них – Исай Дубников и Исай Шлезингер.

Представители первой гильдии, в отличие от лавочников из третьей гильдии, занимались крупным капиталом, позволявшим соперничать на аукционах даже с домом Романовых. Но забегая вперед, скажем, что в отдельные периоды истории эта тенденция менялась, удача уходила независимо от собственной предприимчивости. И купцы-миллионщики вновь возвращались к бизнесу лавочников.

Не то вероисповедание

Во второй половине XIX века российское правительство было заинтересовано в развитии в Сибири частной золотопромышленности на казенных землях, поэтому в 1870 – 1873 годах приняли законы, разрешающие этот промысел. Но при жестком контроле государства: золотопромышленник обязан не только продавать все добытое золото в казну, но и платить горную подать натурой, отдавая часть золота бесплатно.

В те годы в православной стране принадлежность не к титульной религии рассматривалась как определенное препятствие, в том числе и для развития бизнеса. Например, на Урале на территории горных заводов существовали негласные запреты на появление там евреев. И некоторые чрезмерно православные начальники пытались экстраполировать подобные запреты и на другие территории, в том числе в Сибири.

Для периода с 1886 по 1914 год в России характерно резкое ужесточение законодательства о евреях. Закон 1886 года запрещал евреям-сссыльным «водворяться» в приграничной полосе. После этот запрет Сенат распространил и на потомков ссыльнопоселенцев. В 1899 году была введена и специальная черта оседлости сибирских евреев.

Создавшаяся ситуация во многом была драматична для сибирских евреев-предпринимателей, в частности золотопромышленников, имевших прииски в приграничной полосе, ширину которой определили в сто верст.

 

 

От золота к нулю

Известно дело Андрея Киприяновича Стрекаловского. Этот золотопромышленник, отставной канцелярский служитель в прошениях на имя министра государственных имуществ и генерал-губернатора Приамурского края призывал немедленно отобрать у евреев прииски по реке Сутаре (левый приток Амура) в казну, как расположенные в стоверстной приграничной полосе. Далее он сетовал, что Иркутское горное правление лишь предложило евреям продать прииски или передать их другим владельцам в течение двух лет.

Владельцем Сутарских приисков состоял Исай Шлезингер. В 1894 году его положение было критическим. Иркутское управление приняло постановление о насильственном отчуждении его права участия в Сутарском золотопромышленном товариществе. И чтобы не совсем уж потерять прииски, Шлезингер договорился с другим читинским купцом, городским головой Иваном Александровичем Колешом, о продаже ему участка всего за пять тысяч рублей.

Хорошо, что Колеш оказался благородным человеком. В самый последний момент отправленное ранее прошение Шлезингера на имя министра государственных имуществ возымело действие и зачисление его участка в казну было приостановлено. После получение этого известия из Петербурга Колеш, «сознавая, что продажа 50-тысячного имущества за 5000 рублей была принудительной, согласился уничтожить таковую...».

Эта история – не исключение, а повседневная практика в годы царствования Александра III.

 

Бизнес с «собранным чемоданом»

Как и у многих других купцов в империи, подобное Шлезингеру не слишком стабильное положение было и у Дубникова, также иудея по вероисповеданию. Есть данные, что Исай Самойлович так же, как и его единоверцы, потерпел большие финансовые притеснения и в начале 1890-х вынужденно свернул свой золотоприисковый бизнес. После того случая он переключился на торговлю в Иркутске.

Естественно, попав в вышеописанную ситуацию, купцы думали, как развивать свои капиталы дальше. И желательно на том, что в следующий критический момент никто не смог бы отобрать. В то же самое время этот продукт или услуга должны быть востребованы у населения.

Так родилась формула бизнеса, которым эти люди занимались с чувством «собранного чемодана». И кстати, когда совершилась Октябрьская революция, меньше всех потеряли евреи, большая часть бизнеса которых с начала 1890-х годов носила характер посреднических услуг.

Организовывалось это по такой схеме:

1) создавался какой-то бизнес (предприятие, здание – это не столь важно);

2) затем этот бизнес продавался казне на условиях постепенной передачи – от субаренды до полного владения (этот пункт носил принципиальный характер и позволял в два, а то и в три раза увеличить сумму чистой прибыли);

3) в момент окончательного перехода бизнеса в казну купец тут же брал его в аренду и продолжал получать прежний доход, выплачивая государству дивиденды в виде арендной платы раз в год.

Самым доходным видом торговли для некоторых оказалась вода.

 

 

 

Прибыльное дело водовозов

На содержание водовозов только бюджет Иркутска расходовал до 40 тыс. рублей в год. В месяц за ежедневную доставку одного ведра воды горожане платили от 1,8 рубля до трех рублей. Но бывало, что среднестатистическая семья в Иркутске на необходимые нужды тратила до 15-20 ведер в день. Прибыли водовозов можно посчитать.

Во второй половине XIX века население города насчитывало 25 тысяч человек, а в 1904 году – уже 75 тысяч. Число семей, ежедневно покупавших воду у водовозов, возрастало на 11–14% ежегодно. Таким образом, средства, тратимые на доставку воды, можно назвать астрономическими для того времени. Город был всегда заинтересован в поставке воды и не препятствовал работам, связанным с доставкой продукта до потребителя.

Проблема была столь актуальная, что некоторые предприимчивые граждане наладили водоснабжение с помощью постройки своих частных трубопроводов. В конце XIX века купец Сошников провел водопровод в свой пивоваренный завод, находившийся в Знаменском предместье. Позже его примеру последовали Курбатов, Русанов и Иванов, которые провели водоснабжение в свои бани. В 1900 году подрядчик Плотников провел водопровод в здание городского театра.

Все проекты докладывались на заседании санитарного совета города. Начиная с 1886 года, совет с проектом водопровода дополнительно запрашивал и проект канализации.

На заседании городской думы в мае 1900 года инженер Зимин такой проект представил – его реализация обходилась городу в два с половиной миллиона рублей. Предполагалось даже выпустить облигационный займ для покрытия расходов по строительству канализации.

Позже от этой идеи отказались, и по поручению городской думы инженер Кравец вместе с Шлезингером разработали устройство водопровода. Их стараниями водопровод в Иркутске провели в период с 1903 по 1906 год. Водопроводные сети были выполнены по проекту московских инженеров Зимина и Карельских, чьи идеи и расчеты адаптировались под иркутские реалии в выше упоминаемом здании купца Дубникова на Ивановской (ул. Пролетарская, 7).

Доходы на уровне приисков

По проекту водопроводная сеть прокладывалась по следующим улицам: Большая (ул. Карла Маркса), Малая Блиновская (ул. Чехова), 6-я Солдатская (ул. Литвинова), частью по Арсенальской (ул. Дзержинского) и набережной. Водоразборы предусматривались на Хлебном базаре (ныне – Центральный рынок), Тихвинской площади (сквер Кирова), у Амурских ворот и водонапорной башни на Русиновской (ул. Байкальская).

Оговаривалось, что через 16,5 лет вся система – водоканал, насосы, водозаборы и башня – должна поступить в безвозмездное пользование города.

В качестве оплаты услуги предполагалось брать до 6 копеек за 40-ведерную бочку. Расход воды по представлениям того времени на одного человека определили в 20 литров в день или 140 литров в неделю, что составляло 21 копейку. Если учесть, что число иркутян в начале ХХ века превысило 75 тыс. человек, то суммы получались эквивалентными доходам от золотых приисков.

Исай Дубников имел некоторое преимущество перед своими компаньонами по проведению водопровода – он происходил из иркутских мещан и, следовательно, обладал необходимым цензом оседлости. Таким образом, его положение в городской коммерческой среде оказывалось более стабильным, чем у Шлезингера или даже Кравца. Это позволяло надеяться, что водоносный бизнес, по крайней мере, в Иркутске, не обретет для его владельцев тех фатальных последствий, которые произошли в золотодобыче.

 

 

Заколоченные окна

Водонапорную башню на перекрестке Русиновской и 2-й Иерусалимской (ныне – ул. Красных Мадьяр), которой предполагалось ключевое значение в водоносной системе города, построили в 1905 году. Нижние два этажа башни сложены из серовичного камня, верхний – из строительного кирпича.

То, что проектировали ее, строили и вводили в эксплуатацию все трое, подтверждает такой факт: на всех городских планах, датированных 1907 годом и позже, водонапорная башня фигурирует с низменной формулировкой: «сооружение первого городского водопровода, устроенного купцами Шлезингером, Дубниковым и инженером-технологом Кравцом».

Судя по всему, построив, они башню сразу же продали городу, а затем, и это достоверно, взяли ее в аренду. Арендатором стал Исай Дубников.

Дубников дожил до 73 лет, похоронен в Иркутске на Лисихинском еврейском кладбище. На сохранившемся обелиске и сейчас можно разглядеть надпись «Общественный деятель Исай Самуилович Дубников».

А водонапорная башня действовала до середины 1930-х годов, и, по слухам, исполняла некоторые функции и позже – до начала 1960-х от нее отходили купленные в США до революции чугунные трубы водопровода.

Позже иркутяне не раз планировали вдохнуть новую жизнь в недействующую башню. Начиная с 1969 года, комсомольцы города несколько лет собирали деньги на сохранение и восстановление башни – по три копейки с человека в месяц для проведения реставрационных работ и организации в строении молодежного кафе.

В постсоветское время эти попытки предпринимались некоторыми коммерческими компаниями, даже удалось восстановить кирпичное ограждение. Но ни у кого не получилось разместить там ни кафе, ни офиса. Уже несколько десятилетий башня стоит в запущенном состоянии, и внутри нее не пройти: под ногами глубокая яма…

 

 При подготовке статьи использованы материалы и фото из архива редакции, «Иркипедии», открытых источников, а также:

• Адрес-календарь на 1901 г.

• Адрес-календарь на 1897 г.

• Иркутские повествования. 1661 – 1917 годы. Автор-составитель  К. Чернигов. Иркутск, 2003.

• План города Иркутска с показанием полной сети труб хозяйственно-противопожарного водопровода. Т-во Н. П. Зимина и К. П. Карельских, под фирмою «Нептун».

• Евреи в золотом промысле Сибири и Дальнего Востока (по материалам архива Горного департамента). Е.М. Заблоцкий, Красноярск, 2007.

Владимир Титов

"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 2 (88) Апрель - Май 2016 года

• Число просмотров: 2176