«Где-то это я уже видел», -- если подобная мысль то и дело всплывает в голове, когда вы путешествуете по Америке, ответ очевиден: конечно, в кино. В каком? Во многих-премногих – и разных! Трогательных, драматичных, приключенческих, ковбойских, лирических, смешных, успокаивающих, увлекательных, не отпускающих ни на минуту и надолго остающихся жить в сердце. И когда оказываешься в городах, где разворачивались сюжеты, первое впечатление – и восторг: да-да, это была не просто съемочная площадка, все было по-настоящему.

 

Нью-Йорк

Там, где рождаются небоскребы

«В сентябре Нью-Йорк остывает – медленно, как электрическая плитка: уже не светится, но еще опасно», – писал о крупнейшем городе Штатов Александр Генис в книге «Космополит. Географические фантазии».

 

Именно таким Нью-Йорк и встретил нас: отдыхающим после освобождения от жары, теплым, томным, чуть ленивым. Вальяжным и чуть-чуть иронично-любопытным, исподволь наблюдающим, какое впечатление производит на тех, кто впервые пожаловал в гости и пытается совместить образ, созданный фильмами, книгами, фотографиями с собственными живыми впечатлениями. Что ж, у каждого города – свое развлечение.

 

Небоскребы перемигивались солнечными зайчиками, многократно отражались друг в друге, создавая ощущение города, разрастающегося до бесконечности из любой точки скопления зданий-гигантов. И при желании, бродя с запрокинутой головой среди этих каменно-стеклянных гулливеров, можно было поддаться искушению и ринуться взглядом в этот зазеркальный лабиринт отражений…

 

Впрочем, ощущение, что ты постоянно находишься внутри какого-то кинофильма, здесь – естественное состояние: куда ни посмотри, за какой угол ни поверни, на какую скамейку ни присядь – вокруг окажется или неуловимо знакомое, или совсем знакомое. Идеальный вариант – ничего специально не вспоминать, никуда специально не стремиться, не биться над фото «как в том кино», а расслабиться и по-настоящему прочувствовать себя, только себя самого в Нью-Йорке.

 

Мы жили в нем на Манхеттене, но делиться секретами с Деми Мур (как поется в одной закрученной в эфире песне) или с кем-то еще не хотелось. Наоборот, хотелось, чтобы он сам поделился секретами, сколько успеет за краткое время нашего знакомства. И он делился.

 

Например, с утра познакомил с белками – существами неугомонными, веселыми, обаятельными и очень общительными. Комфортно чувствующие себя в шикарных зеленых парках среди небоскребов мегаполиса, они мирно соседствуют с огромным количеством гуляющих вокруг собак и еще большим количеством бегающих (и реже идущих) людей. Лихо скачут по верхним веткам высоченных деревьев, устраивают гонки и игры в траве и упражняются в акробатике.

 

Обладатели шикарного хвоста, отличающего их от родственников с других континентов, они так и норовят продемонстрировать его красоту, кокетливо изгибая, показывая сочетание его тонов с оттенками коры деревьев и опавшей листвы. А уж как любят позировать перед камерой! Самозабвенно, с чувством, любопытством и чудесно-довольным блеском в глазках.

 

Днем Нью-Йорк пошутил сам над собой, легко опровергнув свое прозвище «Большое яблоко»: на светофорах сплошь останавливались то ряды желтых такси, то блестящих черных машин. Так что для меня он теперь отчасти «город большой пчелы».

 

А потом – еще раз, заставив поднять голову, чтобы разглядеть засаженные деревьями и прочей растительностью крыши и балконы на верхних этажах. Каменные джунгли, говорите? – Вычеркните слово «каменные».

Лос-Анджелес

Волнение в Голливуде

Невыдающийся, приземистый, со странной дорожной разметкой город. Но неминуемый – ради того, чтобы убедиться: буквы HOLLIWOOD по-прежнему украшают самый знаменитый холм в мире, Аллея звезд на месте и не видно ей конца, платье Мэрилин все так же развевается над люком, Кинг Конг готов цепко ухватить вас и поднять на Эмпайер, а Элвис – да-да, исполнить вашу любимую песню.

 

В Голливуде возможно все: принять участие в полицейской погоне, обнять звезду «Форсажа» и получить Оскар за заслугу на выбор или просто – как лучшая тетя, сестра, жена, мама, сноубордистка или мастерица по изготовлению рождественских пирогов. Оскаров на любой случай жизни здесь от пола до потолка. Выбирай в зависимости от амбиций или чувства юмора.

 

Именно оно вместе с любопытством, авантюризмом и легкой самоиронией поможет насладиться этим местом сполна: заметить детали, поулыбаться с разных точек улицы их невольным сочетаниям, отыскать необычные звезды на аллее и расшифровать скрытые послания на площади рядом, где актеры оставляют отпечатки обуви, рук и несколько слов, поистине невырубаемых топором.

Санта-Моника

Экстремальный заплыв

План на Санта-Монику был прост: пляж. После двух больших городов и перед марш-броском по национальным паркам он должен был появиться как раз в нужное время, с точностью до нескольких минут – как и положено в хорошем сценарии, все вовремя, все на своем месте. 

   

Для меня лично этот город значил еще и первую встречу с Тихим океаном. Помня первое свидание с Атлантическим в Норвегии, эту тоже хотелось прочувствовать, ведь в этом случае дубля просто быть не может.

  

Петляние по одноэтажному Лос-Анджелесу, небольшая пробка на дороге (метро тут нет, почти у всех личные авто), поиск парковки с адекватными ценами (в Америке распространены многоуровневые паркинги с жестко обозначенными ограничениями: только для малогабаритных машин, только для инвалидов, стоять только определенной стороной, за нарушение – штраф) – и вот мы уже на улице этого теплого чистого городка, которая, как и множество параллельных ей, ведут к океану. Заблудиться невозможно. 

   

Несколько минут ходьбы – и за частоколом пальм видны белоснежные гребешки волн и стайки солнечных зайчиков, резво бегающих по океанским просторам. Еще ближе – и можно удивляться диковинным цветам, похожим на райских птиц, неведомым сортам кактусов и идеальной формы пальмовым кронам на стройных стволах. А потом – скорее-скорее туда, на мелкий песок и в сами волны, шумно раскрывающие объятия навстречу.

 

Океан прохладен: все-таки середина сентября, все-таки шторм. Но как же, несмотря на все это, приятно ощущать прикосновение этой могучей воды! И представлять себя среди такой свободолюбивой романтики героем всех, какие вспомнишь, прибрежных киносюжетов.

 

Только, размечтавшись, стоит внимательно смотреть за вещами: остерегаться здесь стоит наглых, настойчивых и очень целеустремленных чаек. Они пикируют на приглянувшиеся предметы, на подходящих к ним по песку, чувствуют себя здесь хозяевами, которым все можно. Отвлекся – пернатый собиратель дани тут как тут. И скорость реакции еще выше, чем у обезьян в Китае или носух в Аргентине.

 

Кстати, именно на пирсе Санта-Моники заканчивается знаменитая трасса Route 66, и из желающих сфотографироваться у оповещающего об этом знака выстраивается очередь. Я же в этом городе нашла экземпляр для своей филологическо-путешественнической коллекции книжных «малых архитектурных форм» – символичную скульптуру в виде стола с книгами и планшетом.

Лас-Вегас

Город большой игры

Дамы в костюмах фильмов для взрослых, фрики всех мастей, брутальные байкеры, готы, панки, Микки Маус с супругой и миньоны – все смешалось в пространствах Лас-Вегаса – города, что никогда не спит, не останавливается, где число гостиничных номеров в десятки раз превышает квартиры «местных жителей».

 

Здесь везде вы будете более органично выглядеть в пижаме, купальнике с пайетками, фривольном платьице или разодранной майке, чем в скучной приличной одежде. Здешний дресс-код – чем вычурнее и бесшабашнее, тем лучше. И если вы оказываетесь тут в футболке и легких брюках для путешествий, то можете почувствовать себя в роли невидимки: кто же обратит на вас внимание, если рядом идет тип ... о, ты тоже заметил, что на нем надето?!

  

Здесь уместно было бы рекомендовать носить солнцезащитные очки ночью – чтобы защитить глаза от ярчайшего блеска несметных богатств неоновой рекламы, которая обрушивается и буквально – бросается в глаза всякому сюда входящему. Догнать и перегнать – это не про социалистическое соревнование, это про рекламу Лас-Вегаса. 

   

Если уж Цезарь – так на экране от земли и высотой с пятиэтажный дом. Если уж крутой отель – то длиной чуть ли ни в половину города. Если уж казино, то название его написано буквами больше аршинных. Если шоу – то самые красочные. Если копии зданий – то самых известных символов стран, от Эйфелевой башни до Колизея. Иначе никак. 

   

Чуть пообвыкнешься – добро пожаловать хоть куда: везде еда, игровые автоматы и игровые столы, блеск и призывная музыка, искушения на каждом шагу, страсть, азарт, безрассудство, кажущийся шепот из ниоткуда: «А может... а вдруг повезет…».

 

Это город большой игры – не только в карты или рулетку, а игры как философии, стиля и глубинного смысла жизни, со сменой масок и ролей, стертостью границ между фантазией и реальностью, эфемерностью правды и вымысла. Город сплошного перфоманса, импровизации, театра. Где за режиссера – сиюминутность, где вместо сценария – мгновенный каприз, где звукорежиссер и оператор – родственники Безумного Шляпника, а у осветителя переключатель заклинило на максимуме.

 

Каждый твой шаг здесь – шаг в кадре, а уж какого фильма – поди разбери, если захочешь. Правда, пока будешь думать или вспоминать, декорации поменяются и придется начинать все заново. Проще просто отдаться моменту. Пленки на местные фильмы вряд ли жалеют, как и на все остальное.

Санта-Барбара

Ностальгия по невиденному

«Хочу, чтоб годам вопреки также были мы близки 20 лет спустя». Приближаясь к Санта-Барбаре, я все больше думала о том, что эта песня Юрия Антонова как нельзя лучше подходит к нашим отношениям с этим городом, ставшим родным благодаря телесериалу, которому он дал название.

 

Мы мигом вспомнили имена всех действующих лиц и множество перепетий сюжета. Еще раз посочувствовали Сиси Кепвэлу, вспомнили элегантность Лайонела и сентиментально улыбнулись, говоря об Иден и Крузе.

 

Какой же парадокс «жизненного сценария»: проходной, один из тысяч этот сериал более двадцати лет назад стал событием и экзотикой для российского зрителя. Давным-давно забытый на родине и, как оказалось, незабываемый для тех, кто видел хотя бы часть серий. Успевший стать негативным именем нарицательным и объектом шуток, которые понятны всем. Да, в этот киногород мы въезжали с особыми чувствами.

 

На первый взгляд он оказался обычным туристическим городом на побережье – с торговыми улицами, аутлетом, пирсом и пляжем. Но в какой-то момент прогулки я заметила необычное: восточные мотивы в архитектуре, а потом – средиземноморские. Вдруг обнаруживалось напоминающее минарет здание или особая мозаика, фреска – город втягивал в игру «найди следующий элемент» и все подбрасывал их в самых потаенных уголках улиц.

 

Дальше – больше: пока искала восточную экзотику, заметила окно необычной формы, красивое, гармонирующее с фасадом. Подумала, какое интересное. Чуть отвела взгляд в сторону, а там другое, почти закрытое зеленой шторой. За ним – третье, почти под крышей, с деревянными жалюзи. Все окна – разные! И каждое индивидуально... и многообещающе.

 

С того момента я видела только окна, и для меня начался захватывающий квест. Эта вторая часть была самой волнующей: окна действительно провоцировали придумывать истории – детективные, романтические, драматичные. О, как бы эффектно это окно смотрелось в сцене побега от гангстеров, а вот это – в фильме про Рождество, сквозь него чудесно бы показать елку с гирляндой. А вот у этого окна героиня могла читать письмо (конечно, которое изменит ее жизнь).  

 

Отныне для меня Санта Барбара – город окон, которые так и просятся в кадр.

Сан-Франциско

Ну очень свободный город

Самый красивый вид на символ города – Золотой мост – открывался... с пляжа для мужчин с нетрадиционной ориентацией.

 

Нет-нет, я оказалась там не из-за нездорового любопытства, а из-за этого самого вида. К тому моменту, больше часа гуляя вдоль берега и наснимав мост и так, и эдак, полюбовавшись со всех классических обзорных точек, я свернула по тропе, идущей по краю обрыва. Обернулась и ахнула: вид отсюда превосходил все прежние, а, посмотрев вниз, поняла, что, сняв его с пляжа, с нижнего ракурса да еще в лучах заходящего солнца, получу просто кадры мечты.

 

И вот среди камней ведет неприметная тропка. По ней, в пылу азарта прикидывая ракурсы и на ходу загядывая в объектив, полетела на пляж. Наснималась вдоволь, опустила фотоаппарат – и через секунду опустила глаза, сообразив, где нахожусь. Но весь здешний народ воспринимал меня как пустое место... Наверх возвращалась по-спринтерски.

 

Знакомство с другими красивыми местами прошло не так экстремально. Правда, ради фотографии енотов пришлось потанцевать вокруг городских мусорок, но лохматые милахи того стоили. Прошли мы и по знаменитым крутым холмам, на которых стоит город. Повторили контуры самой извилистой в мире улочки. «Поздоровались» со знаковым местным трамваем. Посмотрели представление морских львов на пирсе 39 – еще одно место, без которых «впечатление о городе будет неполным».

 

Но самым-самым местом Сан-Франциско для меня стала его набережная, ведущая от стоянки яхт километров на пять. Вдоль нее расположились домики, один другого сказочнее, один другого пряничнее (вот прямо для них определение), кажущиеся увеличенной точной копией кукольных домиков из детских наборов. Прямо новозеландский  Хоббитон, пражская Злата улочка и норвежский мифический «мохнатокрыший» Рёрус вместе взятые.

Если бы из этих домов не выходили вполне себе живые обычные люди, рядом не стояли машины, можно было принять эту часть города за искусственно созданную съемочную декорацию к какому-нибудь мелодраматичному фильму, где все хорошо начинается, хорошо продолжается и еще лучше заканчивается. И в конце все счастливы…

 

Анна Важенина

"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 1 (100) Март - Апрель 2018 года

• Число просмотров: 656